Давным-давно, в дохристианские времена, мир в представлении людей был единым космическим телом, а человек – его частью. Благим считалось все то, что можно было увидеть, пощупать, обонять. А также все то, что было цельным, не изуродованным: разбитая посуда несла несчастье, увечный человек считался одержимым бесом, через порог дома не следовало ничего передавать, да и ночью, когда хоть глаз выколи темно, не стоило выходить.
Тело придавало видимую форму, делало человека человеком, а не бесплотным духом. Что формы не имело полагалось явлением хаотичным, недобрым, опасным. Придать чему-то форму значило дать жизнь – отсюда одушевление природы, тотемов, предметов быта, амулетов. Все кругом осмыслялось как единое тело, и сущность человека определялась именно через его тело: тело – есть человек, какое тело – таков и человек. Уродливый, покалеченный – злой, опасный. Красивый и здоровый, сильный – добрый, благой.
читать дальшеПозднее в Древней Греции разработали канон – правила создания красивого тела. Прекрасным был тот, кто являл собой сплав физических и душевных достоинств. Это была психофизическая Красота, которую греки назвали калокагатией. Ее сущность была не только в наличии красивого тела, но, главное, в наличии у человека красивой души: «Кто прекрасен, - одно лишь нам радует зрение, Кто ж хорош, - сам собой и прекрасным кажется» – писала Сафо в своих стихах.
На излете язычества возникали новые трактовки. Их объединяла идея о разделении души и тела и их противопоставлении друг другу. Сократ и Платон считали, что тело подчинено духу, Сенека называл его «оковы души», Эпикур полагал, что тело – источник болезней и невзгод, т.е. оно мешает человеку.
Средние века видели мир, как творение Бога – из хаоса была создана иерархичная структура: был верх и был низ, было доброе и было плохое, был человек-тело, стал человек, разрываемый между страстями грешного тела и высокими душевными порывами.
Именно душа (духовность, этичность) стали определять сущность человека. И красивым считался тот, кто обладал принятыми в обществе добродетелями. Тело же подвергали гонениям: посты, запрет на секс, самоистязания, истощение. Тело перестало быть значимым - золотой век для тех, кто искренне верует, что внешность не важна, а главное - богатый внутренний мир.
Мотив деградации тела как телесный показатель деградации души до сих пор очень часто можно встретить в искусстве, культуре и даже СМИ. Именно эта концепция была отражена в известных кинообразах:
- Фродо, Горлум и орки («Властелин колец: Возвращение короля», 2003)
- Канцлер Палпатин и Дарт Вейдер («Звездные войны. Эпизод Третий: Месть Ситхов», 2005)
- маньяк-людоед и насильник-педофил («Город грехов», 2005)
- Дейви Джонс и его команда («Пираты Карибского моря», 2006, 2007)
- Волан-де-Морт («Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть II», 2011)
- племя людоедов («Облачный атлас», 2011)
- предводитель орков и король гоблинов («Хоббит: Нежданное путешествие», 2012)
- и многие другие.
Все они буквально потеряли человеческий вид, когда поддались злу (Фродо, Горлум, Дарт Вейдер, Палпатин, Дейви Джонс, Волан-де-Морт). Или же никогда не имели пристойного вида, т.к. являлись порождением злой воли (орки, гоблины). Их внешнее уродство – следствие уродства внутреннего. Деградация тела показана следующими средствами: пирсинг, татуировки, деформация частей тела, замена их механизмами, отсутствие некоторых частей тела, изменение цвета кожи, волос и глаз и т.п.
Все непривычного вида, странное, страшное, уродливое, нецельное (калеки) до сих пор бессознательно воспринимается нами, как опасное. А значит, недоброе и злое. Когда Мерлин Менсон и Оззи Озборн создавали свои захватывающие, протестные и пугающие образы, они использовали именно этот прием – деформацию. Аналогично поступают ребята из РИ (ролевое движение). В 2015 я была на «Сварге». Игра по авторскому миру. Там были эльфы-симбиоты и искаженные. Не любили и тех, и других, считая источником зла. Первые имели облик деревьев (т.е. были деформированы, перестали походить на эльфов), вторые обзавелись рогами, психозами и декадентскими привычками.
Аналогично и в истории культуры. Когда декаданствующая молодежь в конце XIX века пропагандировала свободные нравы, эпатаж, смерть и мучения, то ее представители красили волосы в зеленый, надевали вызывающую одежду, заковывали себя в корсеты и заливали абсентом с опиумом. Они мыслили себя андеграундом - необходимым злом. Когда панки, рокеры, готы хотели рассказать миру о своей боли, агрессии, злости, то надевали шипы, цепи, кожу, ставили эрокезы, набивали татуировки. Они так же мыслили себя андеграундом - необходимым обществу злом, только не эстетствующим и угасающим, а атакующем и взрывоопасным. Когда вы подписываетесь на паблики о сарказме, черном юморе, сатире, то тоже переходите в стан протестных героев - не таких, как все: мрачных, циничных, злых. Да, мы постоянно выбираем печенье по разные стороны Силы: то там, то здесь 
