Раннее утро. Автовокзал. «А давайте в корову поиграем?» - подпрыгивает на месте сестренка. Мы уже сели в микроавтобус - с шутками да прибаутками. Попутчики нам попались от 45 и выше. Степенные, серьезные до жутиков! Сс... Именно так я теперь для краткости таких буду называть - э-се-сов-цы. Не люди, нет. Людей создавали счастливыми и добрыми, мне так кажется. Серьезность и хмурость - не есть признаки ума и мудрости. Это ошибка. Массовая. Грустная. Не дай боже, мне стать в старости такой! Не хочу сидеть с кислой или безразличной миной на лице, хмуря брови и неодобрительно коситься на тех, чья жизнь и молодость в самом разгаре. Во всяком случае, я на это надеюсь. А коли нет, если жизнь сделает из меня фригидную озабоченную бытом выдру - убейте меня, спасите планету и пару-тройку жизней моих близких, т.к. за злобствованиями и жалобами на судьбу я перестану видеть красоту мира и его чудеса, забуду о том, что люди, меня окружающие, были когда-то мною любимы, и что эта любовь - едва ли не самое важное, хотя нет - самое важное, что есть у нас, простых смертных, в этой краткой, прекрасной жизни.

На месте обосновались часам к трем в двух шагах от пляжа. Справа шелестят камыши, слева поток усиливается - туда лучше не заплывать, а не то унесет; в прозрачной воде видны длинные бурые водоросли и шныряющие в них рыбки - тонкие длинные с чешуей приглушенно-стального цвета, они походили на иглы; здесь не глубоко, илисто-глиняное дно (по-моему, у всех белгородских рек оно такое); на другом берегу за рядом тополей начинаются желтые от цветов поля. Сам пляж невелик, покрыт крупным бежевым практически чистым (о чудо!) песком и с боков обрамлен пролеском с высокими березами, тополями и еще какими-то неизвестными мне деревьями. От него песчаная дорога ведет вниз, к уже разбитому Радругом и другими палаточному лагерю. Кваканье лягушек, шелест камыша и листвы, стук топора - все это нарушается громкой невнятной музыкой из динамиков двух джипов: помимо нас на пляже отдыхают две семьи.


Больше всего не люблю, когда такая прекрасная, медитационная музыка природы нарушается воплями современных артистов. Я совсем не против их творчества, но слушать их предпочитаю дома, сидя за главным атрибутом XXI века - компом - , а не в относительной дали от цивилизации, от которой мне безумно хочется отдохнуть. Люди неразумны. Совершенно. Они лишают себя разнообразия: в городе сложно услышать пение птиц (если только не проснуться в 4-5 утра), ветра, играющего в кроне деревьев - все это заглушают ревы моторов, голоса тысячи прохожих, любимые треки в наушниках, звон мобильника, стеклопакеты. Так зачем, объясните мне пожалуйста, уехав из города за несколько десятков километров, включать на полную громкость диск со всеми жанрами музыки? Я объясняю это или глупость, или безразличие к красоте.

Вода была мягкая, горько-сладкая, прохладная. Усталость и плохое настроение исчезли, не успев появиться. Потом мы еще час блаженно нежились на солнце, сидя на бревне, - как две ящерки. Тем временем Лариса и Алекс ушли готовить обед.


Солнце стало цвета плавленного золота, небо порозовело - близился закат. С Алекс, Дарьей, Ловиной и Кошкой я пошла на другой берег по шаткому раскаленному на солнце мосту. Там, как я уже писала, были восхитительные поля с желтлыми, белыми и сине-фиолетовыми цветами. Около часа мы собирали их на венки, фотографировались, после чего вернулись в лагерь и пообедали вкуснейшим в моей жизни пловом (спасибо поварам).

До ночи народ играл в «коняшки» и «членомер». Очень хорошая игра: нож всаживается в бревно, задача участников держа палку между ног двумя руками сзади, любым способом сбить нож. Начинается игра с малых высот и все выше... Остается сильнейший (длиннейший)
Веселейшая игра. Мальчики мерялись, а девочки неустанно ехидненько комментировали. В нее бы еще долго играли, пока Лиска не напомнила добрым молодцам, что не грех бы и костер развести, ибо темнеет и пора начинать праздник.

Костер разжигался теплом мужских тел в ритуальном танце. Эротишно, господа и дамы, эротишно. 14 февраля по сравнению с Купалой импотентный праздник, ей-богу! Пламя поднималосья все выше и выше, девушки с ветками, среди которых спрятана жгучая крапива, опекали березу, украшенную цветными лентами, каждая из которых символизирует одну из участниц. Премилая традиция: разгоряченные мужчины должны прорваться сквозь живую и прекрасную защиту березы, сорвать ленту и получить за это причитающийся поцелуй. На деле все было, как на войне: после того, как сожгли нашего Купалу, а потом и воплощенного его во плоти Филина после трех его желаний отдали водяному, дикие совершенно дядьки и мальчики снесли стегавших их девушек, утащили березу и раздали своим собратьям по ленточке. А мне, блин, еще жалко было их крапивой пить - я ее выбросила перед началом праздника. Чертов гуманизм! В следующий раз вокруг березы рвы выкопаем и будет орехами отстреливаться.


Розданы были горячие поцелуи, получены назад яркие ленты - настало время игр. Прыжки через костер, игры и фаейр-шоу от Дарьи и Алекс, хороводы девушек с выбрасыванием венка за его пределы, чтобы словивший мог получить заветный поцелуй, гадание на пущенных на воду венках со свечой внутри. Мой и еще чей-то поплыли против течения: не налево, а направо. Да, мой венок налево не плавает. Именно это и пришлось сказать одному малость навязчивому кавалеру.